Секреты государственного политехнического музея. Часть 1 (история информатики)
Анастасия Пика
Секреты государственного политехнического музея. Часть 1
Государственный политехнический музей находится на территории Киевского политехнического института и был открыт к 100-летию вуза в 1998 году. Коллекция музея состоит из 10 тысяч разнообразных экспонатов и охватывает различные направления развития науки и техники в Украине и мире.
Что обязательно должен здесь увидеть и узнать любознательный посетитель, поинтересовался ForUm.
Чтобы обойти семь залов музея, включая отдел «Истории авиации и космонавтики», может понадобиться немало времени, однако экспозиции того стоят. Мы начали с раздела информатики.
В этом месяце здесь открылась выставка, приуроченная к 90-летнему юбилею выдающегося украинского математика, пионера отечественной кибернетики Виктора Глушкова. Рассказать не только об экспозиции, но и о самом ученом нам любезно согласилась его дочь Вера Глушкова.
Будущий гений кибернетики родился в городе Шахты Ростовской области и переехал в Киев только в 1956 году. От Веры Викторовны мы узнали, что на увлечение отца наукой очень повлиял его дед, который был горным инженером. Когда Глушков был маленьким, вместе с дедом они собрали электронную пушку и приемник-телевизор. Маленький Виктор любил учиться, и уже в четвертом классе начал проходить школьные учебники наперед. В экспозиции можно увидеть его аттестат, в котором одни пятерки. А к концу школы с помощью отца будущий академик прошел весь университетский курс. Потом параллельно закончил сразу два вуза – Новочеркасский индустриальный институт и Ростовский университет.
«В Ростовском университете папа сдал все экзамены экстерном за две недели. Причем, когда приехал, жить было негде, поэтому он спал на свалке под открытым небом, а преподавателей ловил в коридорах. Одному профессору астрономию пришлось сдавать прямо в очереди за хлебом – рисовал ему на спине карту звездного неба», – смеется Вера Викторовна.
Потрясающую память и способность к самоорганизации ученый сохранил на всю жизнь. Он разработал свою индивидуальную методику тренировки памяти, благодаря которой мог безошибочно запоминать 20 страниц математического текста.
В экспозиции есть табличка, висевшая у изголовья его кровати, со слоганом компании IBM «Think!», куда Глушков ездил в 1959-м, и тетрадь с записями, переведенными с иностранных языков. Вера Викторовна вспоминает, что отец не мог без работы, поэтому даже когда лежал в постели с температурой, все равно находил занятие – учил иностранные слова с помощью деревянной коробочки с карточками.
«Не работать он не мог, иногда успевал читать лекции в четырех городах в один день. Причем лектором был потрясающим, «горел» сам и умел «зажигать» других. Люди бежали на его лекции сломя голову и сидели в проходах. У него все получалось очень убедительно и просто».
За всю свою жизнь Глушков написал 800 работ, из них 500 без соавторов. Кроме того, у него было более 60 должностей, на которых он выполнял реальную работу.
Бог берег великого ученого от неприятностей – на фронт не взяли из-за плохого зрения, а на Донбассе его удалось спасти из засыпанной шахты. Во времена оккупации его маму Веру Львовну, члена подпольной организации, забрали фашисты. Добрые люди предупредили об этом Виктора, и ему удалось скрыться. На выставке можно увидеть оригинал справки о том, что мать Глушкова погибла в гестапо.
Глушков знал многих ученых и руководителей, ко всем ходил в гости и интересовался их жизнью. Его записная книжка, представленная на выставке, открыта на странице с прямым телефоном Леонида Брежнева.
Есть в экспозиции и документ, подтверждающий, что молодого доктора наук пригласили в Киев в Институт математики АН УССР заведовать лабораторией, как выдающегося математика-алгебраиста ХХ века. Это звание ему присудили за самое короткое решение пятой теоремы Гильберта. Вера Викторовна рассказала, что отец не раз вспоминал о том, как ему это удалось.
«Решение задачи пришло, когда он шел по Военно-Грузинской дороге. Папа просто посмотрел на какой-то забор, и на него снизошло озарение. Говорил, что многое в жизни пережил – и любовь, и большую дружбу, но это ощущение нельзя было сравнить ни с чем. Многие люди думают, что если усердно заниматься, то они начнут делать открытия. Но я считаю, что у отца было такое предназначение. Он без математики жить не мог, и для него она была самым большим удовольствием».
В 1962 году Глушков инициировал создание Института кибернетики и стал его директором. Вскоре под его руководством были созданы первая отечественная ЭВМ «Промінь» и серия машин «МИР», которые стали предшественниками персональных компьютеров.
В музее можно увидеть «Промінь» 1963 года, МИР-1 и МИР-3, и даже послушать оцифрованный голос Глушкова, который рассказывает, как ими пользоваться. Нигде в мире такие раритеты больше не сохранились.
Старший научный сотрудник музея Ольга Шульга рассказывает нам о том, что в будущем экспозицию, посвященную развитию информационных технологий, планируют расширять. Однако и сегодня здесь есть на что посмотреть.
Чтобы посетители музея могли осознать всю масштабность технологического прогресса, осмотр зала обычно начинают с логарифмических линеек и арифмометров – прообразов современных калькуляторов.
Эволюция электронных носителей.
Подобную последовательность развития человеческой изобретательности можно наблюдать во всем.
В начале 70-х на киевском заводе «Квант» под руководством Вилена Плотникова были разработаны компьютеры «Карат». Наиболее широкое использование они получили в радиоэлектронных системах военно-морского флота. «Караты» отличались высокой надежностью и могли безотказно работать в течение пяти лет, что для вычислительной техники того времени было рекордом.
К сожалению, на самый первый компьютер, разработанный Сергеем Лебедевым, сегодня посмотреть можно только на стенде – за такое время от ламповой машины остались только детали. Ольга Николаевна рассказывает, что работы над МЭСМ велись в атмосфере полной секретности.
«Лебедев создал в Феофании лабораторию при Институте электротехники, набрал людей, и они начали работу. Все было засекречено, так как в печати уже появлялись сообщения о том, что в Британии изобрели машину ENIAC, однако подробной информации не было. Интересно, что ENIAC создавало 150 человек в течение пяти лет по заказу военного ведомства. Она предназначалась для расчета траекторий артиллерийского снаряда. А нашу машину создали 18 человек за два года, и использовалась она очень широко и в мирных целях».
В те времена Феофания была небольшим двухэтажным особняком. В ноябре 1950-го перед запуском в эксплуатацию ученые произвели пробный пуск МЭСМ. Машина, состоявшая из 6000 электронных ламп, разогрелась так, что температура в помещении поднялась до 40 градусов, и ученым пришлось разбирать потолок.
Уже после запуска, по словам Ольги Николаевны, все украинские ученые выстраивались в очередь, чтобы делать на машине свои расчеты. Известна история, когда у двух известных киевских математиков – Крейна и Авраменко – результаты тестовой задачи по баллистике не совпали с результатами МЭСМ, и они решили, что машина сломалась. Тогда Лебедев сам стал проверять вычисления вручную и через день напряженной работы сообщил коллегам: «Не мучайте машину – она права. Неправы люди!». Выяснилось, что оба математика ошиблись в одном и том же месте, а машина оказалась умнее человека.
Как узнал ForUm, небольшую, но очень интересную коллекцию музею удалось собрать благодаря поддержке ректора КПИ Михаила Згуровского, находкам Института кибернетики, помощи создателя Музея истории развития информационных технологий Бориса Малиновского, переданным дочкой Верой личных вещей и документов Виктора Глушкова, а также благодаря личным усилиям сотрудников Государственного политехнического музея.
Интересно, что в Институте кибернетики раньше тоже был свой музей, однако с началом «лихих девяностых» почти все экспонаты куда-то исчезли. А мемориальный кабинет-музей Виктора Глушкова и вовсе собирались закрыть. Спасло только 90-летие академика, которое праздновалось в этом году…
Продолжение следует...
Печатается по материалам интернет-издания ForUm: http://www.for-ua.com/analytics/2013/09/27/080000.html
Анастасия Пика, «ForUm» 