Дочь академика Глушкова: «Прочтя 20 страниц математического текста, отец запоминал его наизусть»
Игорь ОСИПЧУК
Дочь академика Глушкова: «Прочтя 20 страниц математического текста, отец запоминал его наизусть»
Игорь ОСИПЧУК, «ФАКТЫ»
23.08.2013
24 августа исполняется 90 лет со дня рождения крупнейшего ученого ХХ века Виктора Глушкова, под руководством которого в Киеве в начале 1960-х годов был создан прообраз первого в мире персонального компьютера
«Экзамен по астрономии отцу довелось сдавать... в очереди за хлебом»
— Летом 1955 года мои родители отправились путешествовать на Кавказ, — говорит дочь основателя Института кибернетики НАН Украины Виктора Глушкова Вера. — Шагая тогда по Военно-Грузинской дороге, отец нашел решение одной из кардинальных проблем математики, и это принесло ему мировое признание. Тут следует сказать, что в начале прошлого века выдающийся немецкий ученый Давид Гильберт сформулировал 23 глобальные проблемы математической науки. На сегодняшний день лучшие умы справились с шестнадцатью. Одна из них — пятая — на счету Виктора Глушкова. Отец рассказывал, что бился над ней несколько лет, а решение пришло в состоянии озарения, которое пережил на Кавказе. 
Папе тогда было 32 года.
*Вера Глушкова: «Первая поездка отца в Париж обернулась небезопасным недоразумением: советские контрразведчики заподозрили его в том, что он... иностранный шпион» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
До этого мои родители жили на Урале в городе Свердловске, куда попали по распределению. Отец преподавал в Лесотехническом институте. Когда он защитил докторскую диссертацию по решению пятой проблемы Гильберта, ему одновременно предложили работу в Москве, Ленинграде и Киеве. Мама сказала: «Хочу на юг». Так был сделан выбор в пользу Украины.
— После этих счастливых перемен ваш отец получил возможность бывать за границей?
— Да. Правда, первая поездка в Париж обернулась небезопасным недоразумением. Представляете, советские контрразведчики заподозрили папу в том, что он... иностранный шпион. Объясню, в чем было дело: члены советской делегации ехали колонной из нескольких машин. Замыкающий автомобиль, в котором находился мой отец, отстал. Водитель не знал Парижа и растерялся. Папа подсказал ему, как проехать к нужному месту. Узнав об этом, контрразведчики насторожились: откуда у молодого ученого такие познания в лабиринтах улиц французской столицы? Разгадка заключалась в том, что отец по-особенному читал книги. Ему было интересно прослеживать маршруты, по которым литературные герои перемещались по тому или иному городу. Так он довольно хорошо изучил Париж, Берлин, Амстердам, Мадрид, Рим, Вену... К счастью, спецслужбы разобрались что к чему. Когда через некоторое время отец отправился в Англию и водитель засомневался, правильно ли они едут в дом-музей Уильяма Шекспира в городе Стратфорд-на-Эйвоне, сопровождавший их полковник одной из британских спецслужб с улыбкой спросил: «Может, Виктор Михайлович подскажет нам дорогу?»
Папа исколесил весь мир — даже в Австралии побывал. Часть зарубежных командировок была связана с работой в ООН. Без отрыва от основной работы в Институте кибернетики Глушков был советником Генерального секретаря этой международной организации.
— Вы с мамой и сестрой Ольгой наверняка слыли первыми модницами. Отец задаривал вас заграничными вещами?
— А вот и не угадали. Он даже слышать не хотел о том, чтобы везти платьица, джинсы и подобные вещи. Мы с мамой и сестрой к этому относились спокойно — никто из нас особо за модой не гонялся. Что папа охотно соглашался купить, так это книги и пластинки.
— Где познакомились ваши родители?
— В Новочеркасском индустриальном институте, где учились в первые послевоенные годы. Виктор Глушков был великолепным рассказчиком и собеседником. 
Этим и очаровал мою маму Валентину (ее девичья фамилия Папкова).
*Перед свадьбой ученый договорился со своей будущей женой Валентиной, что она возьмет на себя все домашние хлопоты, а он будет заниматься наукой
Был период, когда они надолго расстались: после четвертого курса папа решил перевестись в Ростовский университет. Кстати, для этого ему предстояло сдать там 25 экзаменов и зачетов. Остановиться в Ростове ему было негде. Понятно, что за день сдать все предметы он не успел. Преподаватели разошлись. Папа узнал адреса нескольких из них. Один согласился принять экзамен дома, другой — профессор астрономии — спешил в магазин отоварить карточки. Так отец пошел с ним и сдал астрономию в очереди за хлебом. Общежитие ему так и не предоставили, но разрешили писать дипломную работу дома в родном городе Шахты Ростовской области. После этого связь между моими родителями прервалась. Минул год, и мама решила написать жениху. Они встретились. Отец сказал: «Я знаю, что все время буду посвящать научной работе. Поэтому мне нужна жена, которая взяла бы на себя все заботы по дому. Если ты на это согласна, выходи за меня замуж». Вот такой «брачный контракт».
Отец с детства был целеустремленным. Увлекшись в школьные годы точными науками, самостоятельно изучил на летних каникулах вузовский курс алгебры и физики. От природы он был не очень крепкого телосложения. Чтобы стать сильным и ловким, занялся боксом, волейболом, плаванием, бегом на лыжах. Однажды решил освоить технику гипноза. Вскоре к этой идее охладел. Но знания, почерпнутые из книги по гипнозу, помогли отцу придумать собственную методику запоминания больших объемов информации и скорочтения. Прочтя 20 страниц математического текста, папа запоминал его наизусть. Он рассказывал, что в один из вечеров прочел два романа Ивана Тургенева. Знал на память очень много стихотворений, в том числе на немецком языке, который учил в школе. Однажды на спор десять часов кряду декламировал стихи. Уже во взрослом возрасте в совершенстве овладел английским языком. Одним из его самых любимых литературных героев был Фауст, стремившийся познать все тайны мира.
«В Институте кибернетики придумали шуточную страну Кибертонию»
— Со своим отцом Михаилом Ивановичем (он родом из Украины, высшее образование получил в Днепропетровске) папа в школьные годы собирал всяческую технику, — продолжает Вера Глушкова. — Они даже телевизионный приемник смастерили — и это в довоенные годы! Принимали доходившие до Ростовской области телесигналы из Киева (с 1 февраля 1939 года в столице Украины начались экспериментальные телевизионные трансляции. — Авт.). Школу отец закончил в 1941 году. Выпускной у него, как и у мамы, был 21 июня. Вернувшись после встречи рассвета домой, папа включил в восемь утра самодельный радиоприемник и из передачи немецкой радиостанции узнал, что Германия напала на СССР.
Вместе с друзьями Виктор Глушков пошел в военкомат с просьбой направить его в артиллерийское училище. Но из-за плохого зрения он был признан непригодным к армейской службе даже в военное время. На следующий год немцы начали наступление на Сталинград и на Кавказ. Глушкова-старшего эвакуировали вместе с техникумом, в котором он преподавал. Виктор с матерью Верой Львовной попытались уйти из Шахт самостоятельно, но на переправе через Дон наткнулись на немецкие танки. Пришлось возвращаться. Вера Львовна стала членом подпольной организации, для которой Виктор собрал несколько приемников. В один из дней соседи остановили его на улице с тревожным известием: фашисты арестовали мать — кто-то выдал, что она была депутатом горсовета. Виктору пришлось укрываться в каком-то заброшенном здании. По ночам он выбирался на поле в поисках мороженой картошки. А еще много раз подкрадывался к зданию гестапо в надежде увидеть свою маму. После освобождения города узнал, что она погибла. Меня назвали Верой в ее честь.
В 1943-м отец работал на шахте, а на следующий год поступил в Новочеркасский индустриальный институт, где познакомился с будущей женой. Кстати, хотя мама и взяла на себе все заботы по дому, она преподавала в Киевском институте пищевой промышленности.
— Каким ваш отец был в быту?
— Он и дома работал — возвращался из института и трудился до глубокой ночи. Каждую неделю ездил в Москву по делам. В Белокаменной ему предоставили служебную квартиру. У отца была присказка: «Еду в Москву разгонять тоску».
Много времени он нам уделял, когда мы ездили отдыхать в Болгарию (отца приглашал туда лидер страны Тодор Живков). У папы был отличный голос. На море он любил петь вещи Высоцкого (я до сих пор помню их наизусть), украинские песни, которым его научила в детстве бабушка. Папа далеко заплывал. Однажды его схватила судорога, ему с трудом удалось добраться до пляжа. С тех пор плавал только вдоль берега и просил, чтобы кто-либо из нас следил, все ли с ним в порядке.
Отец любил с ближайшими друзьями по институту во время отпуска отдыхать на берегу Днепра (семьи с собой брали редко). Они жили в палатке. Ловили рыбу, варили уху, играли в шахматы. Был случай, когда академика Владимира Михалевича едва не забрали в милицию, когда во время отдыха на Днепре он пошел в магазин за хлебом — правоохранители приняли его за бродягу.
— Где ваша семья жила после переезда в Киев?
— Возле села Феофания. Затем мы переехали на угол нынешнего проспекта Науки и Лысогорской улицы. Тогда, в конце 1950-х, это была окраина — Киев заканчивался там, где сейчас находится Центральный автовокзал. Оттуда ученых забирал автобус и вез в Феофанию, где на территории монастыря размещалась вошедшая в историю науки лаборатория вычислительной техники. Напомню, что там под руководством академика Сергея Лебедева был создан первый в континентальной Европе компьютер — малая электронная счетная машина. Затем Лебедев переехал в Москву, а моего отца назначили на его место. Вскоре лаборатория получила статус вычислительного центра. Отец сам подбирал сотрудников из числа наиболее талантливых выпускников вузов. В коллективе собрались умные, инициативные, веселые люди. С ними отец создал Институт кибернетики, ставший знаменитым во всем мире своими новаторскими разработками.
— Это правда, что ученые Института кибернетики давали юмористические спектакли в Октябрьском дворце и на других площадках Киева?
— Новый, 1963 год они встретили с постановкой о стране Кибертонии, где были правительство с министрами-роботами, своя денежная единица — кибы, а также кибербаня, киберпарикмахерская... Имелись и свои паспорта, а вместо фамилий указывались математические символы. Молодоженам выдавался документ, начинавшийся словами: «Любовь браку не помеха». В Кибертонии проводились конкурсы красоты. Там работал бар «Дель Рио». Конечно, в спектаклях это название обыгрывалось и звучало как «бордель «Рио». Ветераны до сих пор вспоминают, насколько задорно на открытии Кибертонии танцевали твист доктор физико-математических наук Георгий Донец и одна очаровательная артистка Киевского театра оперы и балета. Тема этой виртуальной страны лет восемь использовалась на Новый год. Спектакли они затем давали на различных сценах столицы.
Своей дочери Виктории я говорю: вот пример того, что работу нужно делать весело, но относиться к ней серьезно.
Кибернетики и юмористические фильмы снимали. Сюжетом одного из них стал анекдот о майоре Пронине: иностранный шпион тайком проникает по морю в Советский Союз. Преодолевая всевозможные трудности, он добрался до Киева, чтобы добыть секреты Института кибернетики. Нужно сказать, что тогда здание института еще только строили. Коллектив временно разместился в небольшом доме на улице Лысогорской. Там было настолько мало места, что машинисток посадили в помещении, где до недавнего времени находился... туалет. Киношный шпион проник в институт и обнаружил, что девушки работают за печатными машинками, устроившись на унитазах. Он так был этим потрясен, что пошел сдаваться майору Пронину.
Осмелюсь предположить, что задумка знаменитой юмористической повести «Понедельник начинается в субботу» возникла у братьев Стругацких после того, как они побывали у коллег в Киеве. Напомню: братья Стругацкие были физиками. Судите сами: на Лысую гору, которая имеет в народе славу пристанища всяческой нечисти, переехал Институт кибернетики — вот вам и идея Института чародейства и волшебства (НИИЧАВО). А рядом тогда строилось здание Института кибернетики, напоминающее корабль (сейчас в нем размещается другое учреждение). НИИЧАВО как раз находился в доме, похожем на морской лайнер.
— Приходилось читать, что Глушков создавал электронную систему, которая должна была контролировать работу не только всех предприятий, но и каждого станка, машины во всем огромном Советском Союзе...
— Этот грандиозный проект назывался Общегосударственная автоматизированная система — ОГАС. На его реализацию требовалось потратить порядка 20 миллиардов рублей за 15 лет. ОГАС позволила бы в реальном режиме времени получать любую информацию, касающуюся работы народного хозяйства, вовремя принимать наиболее рациональные решения по его управлению. Но в 1960-е власти отклонили идею этой глобальной системы из-за ее высокой стоимости. Решение о внедрении было принято только в конце 1960-х. Работы велись не по глушковскому, а компромиссному варианту проекта. Они так и не были завершены.
Знаете, идею ОГАС я в шутку называю нашим семейным бизнесом. Дело в том, что первым ее предложил свекор моей старшей сестры Ольги Анатолий Иванович Китов. За это его... уволили со службы (он был военным, возглавлял вычислительный центр Министерства обороны СССР) и исключили из партии. Узнав от него о сути идеи, мой отец развил ее, наполнил своим видением. К счастью, когда он выступил с проектом ОГАС, власти уже были готовы его воспринять.
Большинство замыслов (их было очень много) моему отцу удалось реализовать. Одной из его ранних идей было создание небольшой электронной машины для инженерных расчетов. Ее назвали «Промiнь». Она серийно выпускалась с начала 1960-х. Эта ЭВМ является прообразом первого в мире персонального компьютера. В то время вычислительная техника была громоздкая, для ее размещения требовались большие залы. А размеры этой машины были такие, как у стандартного стола. В институте создали целую серию такого рода машин. Одна из них — «Мир-2» — имела привычный нам монитор, только не с плоским, а выпуклым экраном. Вместо клавиатуры использовалось электронное перо, которым писали на экране.
Источник: http://fakty.ua/169041-prochtya-20-stranic-matematicheskogo-teksta-otec-zapominal-ego-naizust